— Что? — тут уже щеки Илоны вспыхнули, — Ах ты маленькая дрянь!

Я наблюдал за их перепалкой, мысленно перебирая варианты действий. Илона была сильно на взводе. Её жесты становились всё более настойчивыми, хотя со стороны казалось, что она просто нервно теребит складки платья.

Машина продолжала работать, наполняя воздух мерным гулом и стонами встроенных в неё жертв. Каждый удар её механического сердца отдавался во всем теле, словно бил по самой душе. Но теперь я начал замечать кое-что интересное…

В её работе был какой-то изъян. Что-то неправильное, нарушающее изначальную гармонию древних рун. Словно машине еще чего-то не хватало…

Я перевел взгляд на Илону, продолжавшую собачиться с Дарьей. Она стояла рядом с мужем, положив руку ему на плечо — идеальная картина супружеской верности.

— Довольно! — рыкнул князь, которого эти разборки явно достали, — Хватит вести себя как базарные бабы! Вы же дворянки, голубая кровь, гордость страны. Возьмите себя в руки!

Дарья и Илона пристыженно умолкли, бросив друг на друга напоследок испепеляющие взгляды.

Машина продолжала гудеть, наполняя подземный зал металлическим эхом страданий. Я смотрел на пленников — Настю с рассеченной бровью, с которой все еще сочилась кровь, Сахаринку с потрескавшимся панцирем, других измученных мирмеций. Их держали на прицеле люди Вадима, готовые действовать при малейшем намеке на сопротивление. В глазах дочери читалась смесь боли и непреклонного упрямства — даже сейчас она оставалась настоящей Безумовой.

Чудовищный механизм возвышался над нами подобно извращенному алтарю какого-то древнего культа. Его шестерни медленно вращались, перемалывая энергию пленных душ. Встроенные части тел дергались в такт работе машины, создавая жуткую пародию на танец марионеток.

Князь Кривотолков, сделав глубокий вдох, неспешно обошел механизм по кругу, любовно оглаживая металлические детали. Его длинные пальцы скользили по трубкам, наполненным светящейся жидкостью, словно лаская их. В каждом его движении чувствовалась странная нежность — так любящий отец мог бы гладить по голове любимое дитя.

— Знаете, Константин, — он внезапно остановился и повернулся ко мне. В тусклом свете его глаза казались почти черными, — Я даже восхищаюсь вашим талантом. Даже ваш отец… не доставлял мне столько проблем. В таком юном возрасте вы стали для меня самым опасным противником. Должен признать, это впечатляет.

— Польщен, — сухо ответил я, краем глаза наблюдая за Илоной. Она продолжала незаметно складывать пальцами какие-то знаки, пока все внимание было приковано к нашему разговору, — Но к чему этот разговор?

— К тому, что я хочу предложить вам нечто особенное, — князь приблизился, опираясь на трость. От него пахло дорогим одеколоном и властью — той особой разновидностью силы, которая копится поколениями, — Возможность стать частью чего-то большего. Видите это? — он указал на пульсирующее красным светом кристаллическое «сердце» механизма, — Оно ждет. Ждет того, кто действительно понимает его суть. Того, кто сможет раскрыть весь его потенциал.

— Вы предлагаете мне добровольно стать топливом для вашей мясорубки? — я позволил черным искрам Бездны пробежать по пальцам. Айсштиль напряглась, готовая в любой момент вступить в бой.

— О нет, что вы! — князь поморщился, словно его оскорбило такое грубое предположение, — Я предлагаю вам стать центральным элементом. Процессором. Тем, кто направляет силу, а не просто отдает её. У вас даже должно сохраниться сознание. Только представьте возможности…

Он щелкнул пальцами, и один из его людей принес серебряный поднос с двумя хрустальными бокалами темно-красного вина. Даже в тусклом свете подземелья было видно, как благородный напиток переливается рубиновыми отблесками.

— Выпьете со мной? Это «Шато Марго» 1982 года. Прекрасный винтаж… Идеально подходит для такого момента. Знаете, я всегда считал, что важные решения нужно принимать за бокалом хорошего вина. Это придает моменту особую… значимость.

— Вы действительно думаете, что я соглашусь? — я демонстративно проигнорировал предложенный бокал, — После всего, что вы сделали?

— А почему нет? — князь сделал глоток, смакуя вино, — Подумайте — ваши близкие будут в полной безопасности. Настя, Сахаринка, Эмми и все остальные станут уважаемыми членами клана Кривотолковых. Мы позаботимся о них, обеспечим всем необходимым. В конце концов, они станут частью сильнейшего рода в Империи. Разве не об этом мечтает любой отец — обеспечить безопасное будущее своим детям?

Его голос стал мягче, почти отеческим:

— Я ведь тоже отец, Константин. И я понимаю, как важно защитить своих близких. В нашем мире нет гарантий безопасности… кроме силы. А с вашей помощью мы сможем достичь такого могущества, о котором другие и мечтать не смеют. Вы же хотите защитить ваших близких?

Я посмотрел на пленников. Настя отчаянно замотала головой, беззвучно шепча «нет». Сахаринка держалась прямо, в её взгляде читалась готовность умереть, но не позволить отцу пойти на такую жертву. Эмми дрожала от ярости, её волосы почти светились от сдерживаемой огненной силы. Айсштиль плотно стиснула зубы.

— А если я откажусь? — спросил я, хотя уже знал ответ.

Князь пожал плечами, элегантным жестом покачивая бокал:

— Тогда они станут частью механизма. Обычной частью. Топливом, как вы изволили выразиться. Признаться, я давно хотел изучить, как энергия древней богини работает в связке с Даром Иллюзий… — он многозначительно посмотрел на Настю и Айсштиль, — А ваши мирмеции… такие удивительные создания. Их регенерация, их коллективный разум — столько возможностей для исследований.

Я почувствовал, как внутри поднимается волна ярости. Бездна откликнулась на мой гнев, готовая превратить этот зал в филиал преисподней. Сама реальность вокруг меня начала искажаться, но я сдержался. Еще не время.

— А что насчет Светланы? — спросил я, заметив, как Илона едва заметно кивнула. В её глазах промелькнуло что-то похожее на одобрение.

— О, княжна Соколова… — князь сделал еще глоток, — Конечно, мы снимем с неё проклятие. Она, как и весь род Соколовых, тоже станет частью семьи. Такой талант нельзя терять. Представьте — ваша сила, объединенная с механизмом, сможет не только снять проклятие, но и даровать ей новые возможности. Она станет еще сильнее, чем была.

Дарья, стоявшая у пульта управления, заметно напряглась при этих словах. Её пальцы стиснули рычаги так, что побелели костяшки. Она что-то настраивала, к чему-то готовила механизм

Ни разу я не встречал упоминание Машины Удачи в Книгах Судьбы. Видимо, даже сами Кривотолковы старались лишний раз не думать об этой страшной тайне…

Я медленно обвел взглядом зал. Механизм продолжал работать, перекачивая энергию по трубкам. Встроенные в него части тел подергивались в такт пульсации центрального кристалла. Где-то в глубине этого кошмара были заперты разумы пленников, превращенные в топливо для чудовищной машины. Их боль ощущалась почти физически — тихий, непрекращающийся стон на грани слышимости.

— Хорошо, — наконец произнес я, — Я согласен.

— Нет! — выкрикнула Эмми, но Айсштиль удержала её. Богиня льда что-то шепнула ей на ухо, и девушка затихла, хотя в её глазах стояли слезы.

— Отличное решение, — удовлетворенно кивнул князь, — Я знал, что вы поймете. Вы же разумный человек… Дарья, подготовь все необходимое для процедуры. И будь особенно внимательна — это не обычное подключение.

Глава 11

Я быстро учусь

В небе над особняком Кривотолковых сверкнула молния, словно сам воздух раскололся от напряжения. Дождь усилился, превращая улицы в мутные реки. В этой пелене оперативники Организации двигались как призраки — бесшумно, слаженно, с пугающей эффективностью.

Первая группа атаковала северные ворота. Их черные тактические костюмы были усилены рунами защиты, а оружие совмещало в себе высокие технологии и древнюю магию. Охранники даже не успели поднять тревогу — парализующие заряды из специальных излучателей вырубили их за считанные секунды.